Вход или регистрация

Лучший друг или любимая девушка?

Моя история, по сути самой измены, вполне банальна, как и сотни других на этом сайте, если бы не одно интересное обстоятельство.

Здесь мне просто хочется излить душу. Начну с того что, я — НОРМАЛЬНЫЙ. Под этим я подразумеваю, что я из нормальной интеллигентной семьи, в которой с детства мне внушалось, что доверие и любовь — это фундамент любых отношений, также природа меня не обидела внешностью, наделив спортивным телосложением, которое я поддерживал, убиваясь под штангами в спортзалах, слабый пол всегда мне симпатизировал, что не могло не повысить мою мужскую самооценку. Однако вбитые в меня намертво семейные устои тем не менее не позволяли мне вести разнузданный образ жизни самца, хотя я и пользовался популярностью у женщин, поэтому я твёрдо впитал в себя, что женщина, которую ты любишь, это твоя икона, твой храм, чище и белее которого после матери нет никого.

И хотя для моего рассказа это не имеет большой значимости, я поведаю о том, что с детства болел авиацией. Небо и самолеты — это моё всё, это часть меня. Именно поэтому я поступил в УВАУГА (Высшее авиационное училище гражданской авиации в Ульяновске), окончив которое и пройдя тернистый путь всевозможных комиссий, экзаменов и учебных центров подготовки лётных экипажей, я наконец-то получил лётное свидетельство и с гордостью занял правое кресло в кабине Боинга-737 в должности второго пилота стажёра одной из российских авиакомпаний, после чего начал оттачивать мастерство укрощения стальной птицы в небе, нарабатывая опыт и лётные часы.

Ещё одна ключевая деталь моего рассказа — это мой близкий друг Серега. Он был мне как брат, мы дружили с ним с самого детства, ещё до школы. Это был проверенный временем человек, с которым я побывал в различных историях и всевозможных передрягах, после которых я убеждался, что он никогда не предаст и не обманет. Мы всегда помогали друг другу и выручали в различных ситуациях. Про таких говорят, что с ним хоть в огонь, хоть в бой или в разведку… ну, или как-то ещё. Но была у Серёги одна черта — он по своей натуре был жуткий бабник и сердцеед, природа наделила его невероятной харизмой и подвешенным языком, что всегда помогало ему находить с женщиной общий язык и получать от неё то, что он хочет. Умел всегда манипулировать женщиной как ему угодно. Благодаря этим качествам он даже сумел продвинуть себя по карьерной лестнице в одной из крупных торговых корпораций. Было у него одно убеждение, в котором он постоянно убеждался, что женщина — это самка, которая ищет самца, и что нужно лишь уметь прочитать женщину, суметь найти её тайные кнопки и рычаги, а потом просто нажимать на них, и любая красотка, будь то сопливая студентка или умудрённая опытом бизнесвумен, окажется в твоей постели. Рассуждая на эти темы, по отношению к себе он любил применять такие фразы как «снять с неё шелуху и обнажить женское начало», «женщина как чистый холст а я – художник, который рисует картину, и в зависимости от своих желаний рисунок будет именно такой, который ему нужен», «программировать женщину». Этакий нарцисс и психолог. Надо сказать, что он действительно обладал даром убеждения, видимо, поэтому его карьера и летела стремительно вверх, так же, как и лайнеры, которые я поднимал в небо. Предметом наших постоянных споров был его разговор о том, что женщину не нужно боготворить, если не хочешь потом страдать от недооценённой любви к ней. Он поэтому не стремился жениться, начисто испортив своё мнение о женщинах, говоря, что не родилась ещё та, с которой он мог бы связать свою жизнь. Я возражал ему, говорил, что он просто ещё не любил никого серьёзно. В ответ я слышал лишь: «Чувак, спустись уже на землю, идеальных женщин нет». Как бы символично это ни звучало, но я действительно был на небе, а он на земле.

Так получилось, что в разное время, но с Серегой мы оказались в Москве. Я работал в авиакомпании, которая была приписана к аэропорту Шереметьево, а он коммерческим директором в одной из крупных компаний. Я был рад, что жизнь не разлучила меня с моим лучшим другом, и даже в Москве мы продолжали регулярно общаться.

Теперь о моей девушке. Оксана… С ней я познакомился в ресторане, в котором мы оказались, празднуя день рождения одной из наших девушек-бортпроводниц, она оказалась близкой подругой одной из её родственниц. Мы сидели компанией за одним столом и периодически сталкивались взглядами. Она была ослепительно красива, натуральная блондинка с бархатной кожей, красивой грациозной походкой. Я почувствовал, что не прощу себе, если не познакомлюсь с ней ближе, поэтому решил идти ва-банк, и, когда заиграла медленная музыка, я пригласил её на танец. Уверенности мне придавала лётная форма, в которой я был, поскольку несколько часов назад вернулся из очередного рейса. Она кокетливо ответила: «Разве можно отказать мужчине в форме?». Мы медленно двигались в такт музыке, я утопал в аромате её духов и чувствовал тепло её кожи, мы общались, мне очень понравилось, как она разговаривает, строит речь, мы разговаривали о моей работе пилота, она с интересом расспрашивала о секретах лётной кухни, было видно, что ей очень нравится моё общество. Она рассказала о себе, о том, что работает переводчиком иностранных языков, и что сама из Омска, и в Москве уже 4 года, снимает квартиру с сестрой. К концу вечера я уже чувствовал, что как будто знаю её очень давно, бывает такое чувство, когда очень близко, на одной волне общаешься с человеком и понимаешь — вот она, мой идеал. Внутри меня уже что-то зарождалось к ней, что-то очень сильное, мне очень не хотелось с ней прощаться, поэтому, когда настал момент расходиться по домам, я настойчиво спросил её: «Позволь, я провожу тебя до дома». Она согласилась, и мы быстрым шагом, дойдя до метро, заскочили в один из последних вагонов и умчались на юго-запад Москвы. По дороге мы продолжали общаться, и она раскрывалась для меня всё больше и интереснее. Разумеется, я окончательно выяснил для себя вопрос относительно того, замужем ли она и есть ли у неё молодой человек. Она рассказала, что уже несколько месяцев, как закончились её предыдущие отношения, и она, уже будучи свободной, только недавно отошла от депрессии, связанной с разрывом. Почему-то этот факт заставил меня подметить её серьезность, если она переживала по этому поводу. Мы поднялись на её этаж. На прощание я взял её за руку и сказал, что мне очень понравился этот вечер, и что я бы хотел встретиться вновь, она ответила, что полностью поддерживает мою идею, и мы обменялись телефонами. Она высказала обеспокоенность, связанную с тем, что уже поздно, и метро уже не работает, и как я буду добираться до дома, что я тоже не мог не отметить, и сказал, что вызову такси.

На следующий день я улетал в очередной рейс, я позвонил ей и пригласил в ресторан, когда прилечу обратно в Москву. Она согласилась, и я забронировал столик. В течение дня по прилёту в другой город мы писали друг другу СМС-ки. Я не мог дождаться вечера, когда вновь увижу её. Выполняя обратный рейс в Шереметьево, я только и думал о ней. Вечером мы вновь встретились в ресторане и провели снова время вместе. Я чувствовал себя юным студентом, который влюбился в свою однокурсницу. С этого времени мы начали встречаться почти каждый день, по мере возможности, насколько мне позволял мой лётный график. Она часто оставалась у меня, чем нервировала свою сестру, которая за неё беспокоилась. Я дарил ей подарки, цветы, даже писал песни под гитару, вдохновению не было предела. Со своим другом Серёгой мы виделись реже, поскольку часто не совпадали рабочими графиками: то я в рейсе, то он в командировке. По телефону я делился с ним радостью, что встретил потрясающую девушку, без которой даже не знаю, как жил раньше. Он говорил: «Главное, не растворяйся в ней полностью, братан, чревато последствиями». Я отмахивался от него, мол, с твоим подходом хороших девушек вообще никогда не найдёшь. Всё шло своим чередом, я предложил Оксане жить со мной в квартире, которую мне снимает авиакомпания, она согласилась с условием, что я познакомлюсь с её сестрой, и она убедится, что отпускает её в «хорошие руки».

Однажды мне удалось встретиться с Серёгой, он хотел поделиться радостью, что по контракту на полгода уезжает жить и работать в США. Я поздравил его с успехом, и он в обычной свойственной ему манере сказал: «Теперь попробую американских девушек». Я засмеялся. Через пару дней мы попрощались по телефону, и он улетел в Бостон.

Несколько месяцев с Оксаной мы жили душа в душу, конфетный период постепенно переходил из своей бурной фазы в более размеренную и спокойную. Я уходил в рейсы, она каждый день на свою работу. Порой меня не бывало дома по нескольку дней, а когда наши выходные совпадали, мы проводили время вместе, занимались бытовыми вопросами, ездили в супермаркет за покупками, катались на великах. Мы постепенно прикипали друг к другу. Порой, по мере возможности, по «Скайпу» я общался с Серёгой, он рассказывал про свою работу, про тупые американские законы и красивых американских девчонок. Я говорил ему: «Ты всё никак не уймёшься, давай приезжай скорее, и я познакомлю тебя с Оксаной, увидишь, какие женщины должны быть, авось остепенишься». Он отмахивался, мол, нет таких, во всяком случае, для него.

Так пролетели полгода, я уже был вполне опытным пилотом для стажёра, и руководство авиакомпании приняло решение о переводе меня на должность второго пилота на дальнемагистральных чартерных туристических рейсах, Египет, Греция, Болгария и т.д. Я был рад, и Оксанка радовалась вместе со мной. К слову, эти изменения сулили и повышенную оплату, хотя и более долгие разлуки от дома в связи с установленными нормами отдыха пилотов в месте прибытия, в зависимости от длительности рейсов.

Наступил день, когда я сказал Оксанке: «Завтра у меня рейс с лётной комиссией и проверяющими инструкторами, после чего меня должны утвердить на должность второго пилота». За неделю до этого звонил Серёга и радостным голосом сказал: «Жди меня в гости с магнитиками, заодно и познакомишь меня со своей королевой, хоть посмотрю, кто тебя так охмурил».

Я улетел в рейс и достойно прошёл все испытания, связанные с проверкой моих лётных навыков, после чего с гордостью получил запись в документах о моей новой должности уже без слова «стажёр». Пока я находился в отъезде, мне позвонил Серёга и сказал: «Когда приедешь? Я уже несколько дней в Москве, давай уже увидимся, есть много о чём интересном рассказать». Мы договорились по прибытии меня в Москву сходить куда-нибудь втроём и послушать Серёгины рассказы об Америке и отметить моё повышение. Однако, когда я прилетел, погода оставляла желать лучшего, и я почувствовал это на себе, когда пришлось заходить на посадку в сложных метеоусловиях: боковые порывы ветра, которые мешали установить стабильный курс на взлётно-посадочную полосу, лил сильный дождь, который порушил наши планы о совместном выходе в кафе, и мы решили встретиться дома у нас с Оксаной. Серёгу я забрал от одной из станции метро, когда ехал на машине из аэропорта. По пути он сказал: «Сейчас пока не буду про Америку рассказывать, вечер ещё впереди, зато на днях такую девочку поимел, ты не поверишь». Я вновь рассмеялся: «Обалдеть, когда ты успеваешь-то?». Но, воодушевленный своей очередной победой, он не унимался. Далее Серёга начал в стихах и красках рассказывать, как оторвался с очередной красоткой, рассказывал, как будто сцену из порнофильма. «Кстати, парень у неё есть, – сказал он. – Только был он где-то в отъезде в командировке, вот девка и сорвалась, но такое творила, скажу я тебе! Он, видать, совсем её не удовлетворяет, как с цепи сорвалась, взял её телефончик, надо будет повторить». Признаться честно, мне было неприятно слушать это, и я мысленно, заочно сочувствовал тому парню, которому изменила эта девушка с Серёгой. «Ладно, – говорю, – прекращай, а то, и правда, внушишь мне мысль, что все девушки такие». «Да все, все, – повторял Серега, – ну, или 99%». На этом он закончил, так как мы уже подъезжали к дому.

Мы поднялись к нам в квартиру, когда я открыл дверь, до меня тут же донёсся ароматный запах приготовленных Оксанкой отбивных в духовке. Мы начали разуваться, и, услышав шорох в прихожей, Оксана вышла в коридор, чтобы встретить нас. «Здрасте», – произнесла она, в этот момент Серёга скидывал свои ботинки, сказал «Добрый вечер», а когда поднял глаза на неё, он в момент изменился в лице. К слову, Оксана тоже очень странно отреагировала на Серёгу, как будто удивилась. Не понимая такой реакции, я продолжил: «Оксан – это Сергей, мой друг, Серёг – это Оксана – моя девушка и, я думаю, что будущая жена». Я улыбнулся. Они поприветствовали друг друга, после чего я предложил пройти всем в гостиную к накрытому столу. Однако я никак не мог понять, что же произошло, у меня возникло ощущение, что Серёга как будто боится её, так мне показалось на тот момент, я даже пошутил: «она не кусается». Мы присели за стол, но почему-то я чувствовал, что обстановка была очень напряжена, я совсем не ожидал этого. Серёга лупил глаза в пол, а Оксана, которая до этого часто спрашивала о Серёге, в момент замолчала и не задавала никаких вопросов, хотя такой тип поведения – не её стиль. Внезапно Серёга пожаловался на резкое ухудшение самочувствия и сказал, что ему нужно срочно уехать. Я всё больше запутывался в тот момент и ничего не понимал. Я предложил вызвать ему «скорую» на месте, но он наотрез отказался и сказал, что лучше поедет домой. В расстроенных чувствах я продолжал причитать, что так нехорошо получилось, что мы почти не посидели и не пообщались. Серёга извинился и сказал напоследок, что завтра позвонит мне, так как у него есть ко мне один важный разговор. Я сказал: «ОК», и после этого он ушёл. Оксана сидела в гостиной и была как будто явно чем-то огорчена. Я начал расспрашивать, что случилось, но она упорно не кололась и всё сваливала на усталость, а потом сказала, что очень сильно притомилась, и у неё кружится голова. В итоге в полном непонимании и раздражении я лёг спать, а Оксанка настояла на том, что ей нужно помыть посуду и развеяться. Я уснул и не дождался Оксанку, пока она помоет посуду, так как, вернувшись с рейса, который был очень ответственным, я был сильно измотан, хотя я был настроен продолжить разговор, пусть и немного в другом ключе, на тему что же всё-таки произошло.

На следующий день у меня был выходной. Как и обещал, позвонил Серёга и предложил встретиться, его голос был очень сильно взволнован, как будто он был подавлен. Он просил приехать в кафе. Я охотно согласился, так как хотелось узнать, почему он так резко смотался от меня вчера, как чёрт от ладана, и что за такой важный разговор, о котором он хочет мне поведать. Когда мы встретились с ним в кафе, он очень сильно нервничал, и я не на шутку забеспокоился. Мы присели за стол, он помолчал, немного собираясь с мыслями, и начал говорить: «Я долго думал, как тебе это сказать, и всё равно не знаю… В общем, не сказать тебе об этом я не могу… Если после этого ты не захочешь меня знать, я пойму». Я напрягся… «Говори». Он продолжал: «Помнишь, вчера по пути домой я рассказывал тебе про девушку, с которой развлекался на днях?». В этот момент я, начиная интуитивно понимать, о чём идёт речь, чувствовал, что во мне что-то натягивается и вот-вот порвётся… Если бы в этот момент я стоял, у меня бы просто начали подкашиваться ноги… Я готовился услышать самое худшее. Хотя мой разум изо всех сил пытался отогнать всякие дурные мысли. Серёга продолжил: «Это была твоя Оксана… Прости… На тот момент я не знал, что она твоя девушка». Порвалось!!! Я не мог поверить… Моя икона… Мой храм…Обгажена… осквернена, причём моим же лучшим другом… Сначала я сидел в оцепенении, а потом, когда начал возвращаться в реальность, у меня сработал обычный условный рефлекс, как и бывает в таких случаях. Я со всего размаху ударил Серёгу в морду. В момент раздались визги сидящих за соседними столиками, а потом резко подбежали несколько парней и охранник кафе, которые вцепились в нас и начали растаскивать в разные стороны, постепенно выталкивая к выходу. Серёга, потирая ушибленное лицо, крикнул: «Всё, всё.. больше не будем!». Мы аккуратно сели на место, но охранник кафе и ребята с соседних столиков не отходили от нас, опасаясь новых стычек, и, дабы как-то разрядить атмосферу, я сказал, что мы уже успокоились. От нас неохотно отошли, а мы по-прежнему были объектом внимания всего кафе, пока по мере прохождения времени все постепенно не вернулись к своим делам. Я сидел и ненавидел вокруг всех и вся: Серёгу, Оксанку, свою работу, которую на самом деле просто боготворил… Я не знал, что думать и что чувствовать. Серёга сказал: «Ну что ж, я, в принципе, был к этому готов». У него начал потихоньку наливаться фингал, а я находился в полной прострации. Мой мир рухнул. Я думал в тот момент, что потерял свою любимую женщину и лучшего друга в один день. Серёга повторял, что не знал, кто она. Он постоянно твердил слова прощения. Я был подавлен… Я сидел, слушал его и был как будто пьян. Потом мы вышли на улицу. Я молчал. Он предложил взять такси и отвезти меня до дома, я отказался, но всё же на таки он поехал со мной. Пока ехали в такси, я смотрел в окно, и мне было всё безразлично, чувствовал только боль… боль… боль… такую вязкую… противную… Жгло душу осознание предательства, как будто в спине торчал нож. Напоследок я сказал ему, чтобы он не звонил и не выходил со мной на связь, и если что, я сам наберу его, он сказал «хорошо» и уехал. Я зашёл домой, Оксана сидела на кухне и пила чай, телевизор на кухне был выключен, хотя всегда, когда она там находилась, он что-то брехал… Очевидно, она тоже готовилась к серьёзному разговору. По моему виду она поняла, что я уже всё знаю… Я спросил её: зачем? И что ей не хватало? Она сказала фразу, которая просто меня убила: «Я сама не могу понять, как это случилось, но мне самой очень мерзко, он как будто охмурил меня… Прости меня, пожалуйста…». Мне стало противно, тут же вспомнились Серёгины слова о женских рычагах и кнопках. Получается, он нашел их… Неужели он оказался прав, и можно, обладая такой методикой, охмурить любую женщину? Моя душа просто металась. Оксанка плакала и повторяла «прости» и «я люблю тебя». Только теперь это звучало так противно из её уст… так неискренне… как отрыжка… Я попросил её не говорить этих слов. Снова полезли в голову Серёгины рассказы, как он провёл с ней время. Она сказала: «…просто тебя так подолгу не бывает дома… ты в рейсах… а иногда так хочется ласки, внимания…». Нормально, да? Всё так просто… Меня всего лишь не бывает подолгу дома, и она отдалась тому, кто за ней грамотно приударил…

Мы долго разговаривали в тот вечер, я всё пытался понять истинный механизм её измены, понять причины, в себе, в ней… Пересмотрел своё отношение к ней… и всё равно не мог оправдать её поступка… Итоги того разговора в тот вечер, который плавно перешёл в ночь, я подводить не стал… поскольку был измотан эмоционально и рубился в сон. Совершенно разбитый, я рухнул на кровать и вырубился. Утром был рейс… Я молча уехал из дома, даже не попрощавшись с Оксанкой… Мне не хотелось говорить с ней… хотя она всячески пыталась меня обхаживать: приготовила кофе, сделала завтрак… Но ничего есть мне не хотелось. Я молча встал, обулся, вышел из дома и направился в Шереметьево. На предполётной комиссии дежурный врач отстранил меня от полётов: не понравился мой пульс и общее состояние. Получилось, что у меня оказался свободным весь день, но домой мне ехать не хотелось… и я долго сидел в кафе аэропорта, был полностью погружён в себя и всё пытался взвешивать и анализировать всё произошедшее.

В конечном итоге, я принял ряд важных решений: я порвал с Оксаной и попросил её освободить мою квартиру, она вернулась к своей сестре, хотя и долго плакала и пыталась поговорить. Я так и не смог её простить, хотя сердце требовало прощения, но, тем не менее, я, привыкший за свою лётную работу полагаться на холодный ум и здравый расчёт, решил, что я переживу этот разрыв и сохраню своё достоинство и уважение к себе. Человек, предавший однажды и сделав это за спиной, может повторить это снова. Тем более, она не собиралась в этом признаваться, если бы не такая случайность, как Серёга, и сколько я бы ходил рогатый, и был ли это единственный раз – неизвестно. С Серёгой мы наладили отношения, я всё-таки учёл тот факт, что он сам по своей инициативе сознался во всём, хотя и понимал, что может потерять друга. Считаю, что это поступок, он ведь мог запросто это скрыть, и я бы не узнал об этом, тем более, он не знал на тот момент, чья девушка Оксанка. Хотя Серёга ещё очень долго чувствовал себя виноватым. Что до меня, то теперь я частенько прихожу домой после рейсов с молоденькими бортпроводницами, я начал пользоваться тем, чем наградила меня природа, и получать радость от общения с разными женщинами. Начал добирать то, чего не добрал в молодости, сломав, так сказать, шаблоны о чистой и искренней любви. Теперь я не знаю, какой должна быть женщина, с которой я свяжу себя больше, чем просто сексом. В Оксанке я видел просто Богиню, но она оказалась самой обычной, и таких сотни тысяч. Тем не менее я верю, что найдётся та, кто окажется выше всех и займёт место рядом со мной очень и очень надолго.

Пожалуй, теперь я закончу. Возможно, получилось слишком растянуто, но спасибо всем, кто прочитал, мне действительно стало легче.

Верите в историю?

Авторизация
*
*
или используйте социальную сеть:
Регистрация
*
*
*
Пароль не введен
*
Генерация пароля